Как витебчанин «привез» коронавирус из Португалии и отлежал в инфекционной больнице Витебска две недели
В начале марта, в связи с пандемией коронавируса, страны Евросоюза начали закрывать внутренние и внешние границы. В Италии, Испании, Австрии и Чехии был временно введен полный карантин. Это создало проблему с транспортом, когда многие люди были вынуждены спешно возвращаться домой.
В подобной ситуации оказался и журналист «Витебского курьера» Георгий Корженевский, который на момент введения антикоронавирусных ограничений находился в Португалии и планировал ехать в Польшу по рабочим вопросам. Георгий предполагает, что именно в Лиссабоне он и мог заразиться коронавирусом.
Я по этому поводу всегда теперь шучу, что строгие меры, принятые против коронавируса, привели меня к заболеванию коронавирусом.
Георгий планировал выехать из Лиссабона в Польшу на автобусе, но на вокзале оказалось, что транспортное сообщение уже закрыто.
Мне сказали, что автобусы не будут ходить и непонятно теперь, когда будут — уж точно их остановят на месяц. Так что строгие меры, заключавшиеся в невозможности уехать нормальным путем и быстро, как я хотел, привели к тому, что мне пришлось несколько дней переночевать на вокзале, где хватало колоритных португальских бомжей и санитарное состояние было не самое лучшее. Кроме того, ночью вокзал в Лиссабоне открыт, температура +14 и ветер. За время, пока я искал билеты, чтобы быть всегда в курсе, я оставался всегда на вокзале. Очевидно, что заболел там. Хотя позже еще провел три дня в хостеле.
По словам Георгия, к этому времени в Португалии о коронавирусе уже много говорили, велась активная пропаганда самоизоляции. По данным ВОЗ, на 15 марта в Португалии сообщалось о 112 случаях коронавирусной инфекции. Выехать из страны можно было только через соседнюю Испанию, в которой на 15 марта было 5753 подтвержденных случаев заболевания и 136 смертей от коронавирусной инфекции. Испания была второй страной в Европе, после Италии, по заболеваемости COVID-19.
Если бы я поехал на 2-3 дня раньше, то попал бы в Польшу. Многие, кто хотел уехать, столкнулись с большими проблемами. С Португалией граничит только Испания, а в Испании и Италии была самая большая вспышка коронавируса. Об этом уже постарались сказать все СМИ, это было реальностью.
Была очень серьезная компания, которая должна была внушить гражданам, что нужно придерживаться самоизоляции. Это было даже слишком навязчиво. Пропаганда велась различными путями: показом историй конкретных людей, репортажами из больниц, выступали люди разных профессий, известные артисты, политики. Людям внушалось, что необходимо надевать маски и необходимо как можно дольше быть дома.
Напомним, что в это же время в Беларуси Президент советовал людям «не бегайте по аптекам и не скупайте маски, спецодежду или какие-то лекарства» и заявлял, что «мир с ума сошел от коронавируса». По данным ВОЗ, на 15 марта в нашей стране сообщалось о 21 случае COVID-19.
Когда Георгий понял, что не сможет уехать ни поездом, ни автобусом, он решил вернуться в Беларусь на самолете.
Закрылись все транспортные сообщения — автобусы, поезда, но самолеты еще оставались. Они летали через страны, где пропускной режим был слабее. Кроме того, ряд стран еще принимал туристов — та же Португалия впускала их еще при мне. Я попытался улететь самолетом, и это мне удалось. Кстати, многие авиакомпании к этом времени уже не работали.
Георгий вылетел рейсом Лиссабон-Амстердам-Минск. По его словам, ни в одном из трех аэропортов он не видел специального пропускного режима, вроде измерения температуры или требований одевать маски.
В Португалии, Амстердаме еще все давалось на откуп сознательности граждан.
До такой степени была беспечность… Я сам был в самолете без маски, и с масками было человека 3 из 60 на рейсе. В основном, со мной в Минск летели белорусы. Насколько я понимаю, в Беларуси в конце марта сведения о коронавирусе только еще начали поступать, и люди еще далеко не все осознавали, что это действительно эпидемия, и это эпидемия достаточно страшная. Осознание этого пришло не сразу, конечно.
Георгий вернулся в Витебск примерно в двадцатых числах марта. Напомним, что к 20 марта количество зарегистрированных случаев коронавируса в Беларуси, по данным ВОЗ, выросло в два раза — до 46. К этому времени в Витебске уже был принят ряд противоэпидемических мер: в общественных местах появились дозаторы с дезсредством, в транспорте и учреждениях образования и культуры были усилены меры дезинфекции, две больницы подготовили для оказания помощи пациентам с острыми респираторными инфекциями и пневмонией, а в поликлиниках появился отдельный вход для пациентов с признаками простуды. В городских аптеках еще наблюдался дефицит медицинских масок.
По словам Георгия, тем, кто прибывал его рейсом из стран с большой угрозой коронавируса, в аэропорту Минска делали тест на COVID-19. Однако Португалия не входила в этот список. Также всем прибывшим в Беларусь раздавали памятки о необходимости самоизоляции. Поэтому, когда у Георгия поднялась температура, он знал, куда следует обратиться.
В аэропорту вручали памятку, где говорилось, что в течение двух недель я должен находиться в самоизоляции. И я очень честно в течении недели, может, меньше, был на самоизоляции. Когда уже повысилась температура, потом, я понял: что-то не так.
В Витебске у Георгия поднялась температура. Заподозрив неладное, он обратился в скорую помощь, и 2 апреля его положили в Витебскую инфекционную больницу.
Температура выше 38,4 не поднималась. Благодаря хорошему иммунитету и здоровью, наверное, у меня не было типичных проявлений коронавируса — кашля, например. Когда стала повышаться температура, я позвонил в скорую — так было написано в памятке. Они сразу приехали, в спецодежде. Меня отправили в инфекционную больницу, но ажиотажа там я не видел. Более того, в течение трех дней я пролежал один в палате на трех человек.
Напомним, что в марте-апреле в Витебске стали перепрофилировать больницы для оказания помощи пациентам с пневмонией. Для этого были задействованы инфекционная, областная, железнодорожная больницы и в кожно-венерологический диспансер.
После трех дней в палату уже стали прибывать люди. Ко мне заселили еще двух человек. Один из них — человек, у которого от коронавируса умерла жена. Она была медсестрой. Третий человек из нашей палаты попал в больницу вместе с матерью. Ему было около 60 лет, матери — можете себе представить. И так получилось, что мать излечилась быстрее него.
В инфекционной больнице Георгий провел две недели. Анализ на коронавирус у него оказался положительным, но характерных для инфекции симптомов не было.
Где-то на второй-третий день было такое ощущение, будто болит каждая клетка тела. Сутки не мог даже читать, хотя температура была невысокая. Не было ни кашля, ни чихания, поэтому после МРТ я очень удивился, когда узнал, что у меня двухстороннее воспаление легких. А казалось, что не так уж сильно я заболел.
По словам Георгия, до середины апреля обстановка в инфекционной больнице не была напряженной.
Мы, конечно, разговаривали с врачами и медсестрами. Атмосфера была хорошая, не мрачная, не было паники. Нас всячески старались подбадривать, врачи были внимательными. Когда мы разговаривали, сказали, что на начало апреля смертей не было в больнице. Я когда проходил на МРТ, видел все палаты. При мне больница переполнена не была.
Георгий выписался из больницы 15 апреля. Напомним, что согласно официальной статистике, наибольший прирост забелевших в день (800-900 человек в сутки) наблюдался в Беларуси с конца апреля до начала июня.
Георгий также поделился с нами своим мнением на ситуацию с коронавирусом в Беларуси:
По отношению к коронавирусу в Беларуси, главным образом, наблюдались две крайности и обе совершенно безответственные. Первую можно назвать «разгильдяйской» и проецировалась она, прежде всего, президентом страны. Другая крайность — это нагнетание паники с требованиями закрыть границы и предприятия. Ее внушала оппозиция с понятными целями, ибо для них сейчас, как и всегда, «чем хуже, тем лучше». Чем большей будет катастрофа, тем ближе казалось достижение ими собственных политических целей, ну и, конечно же, всего, что политическая власть даёт.
Эти две позиции понятны, и их основания читаются элементарно. Всё на поверхности: заклинания Лукашенко, предполагающего, что для него по силам управлять коронавирусом в ручном режиме, как государством, и желание определенных оппозиционных, с позволения сказать, «лидеров» прийти к власти. Особенно вопиющими и безответственными были требования закрытия предприятий, что привело бы к полному экономическому коллапсу и обнищанию множества и так отнюдь небогатых людей. Оппозиции это было нужно для создания условий, в которых общественная напряжённость станет безвыходной и выплеснется в разгул социального хаоса.
Читайте также на нашем сайте Жительнице Витебска с явными симптомами коронавируса два раза ставили диагноз ОРВИ.
Подписывайтесь на нас в: Яндекс, Дзен, Google Новости, Telegram-канал, «секретный» Telegram-чат!
