Как жгли ведьм и колдунов в Браславском районе
история одной семьи из Браславского повета
Широко известны «ведовские процессы», проходившие в католических и протестантских странах Западной Европы. Менее известны сожжения колдунов и ведьм, практиковавшиеся в средневековом Московском государстве. «Витебский курьер» расскажет, как обстояло с этим дело в Великом Княжестве Литовском?
Академик Константинас Яблонскис (1892-1960) нашел в литовских архивах 89 документов о преследовании ведьм и колдунов в Великом Княжестве Литовском и Речи Посполитой в период с 1552 по 1771 годы. Еще 4 документа отыскали в 1970-е годы сотрудники Академии наук Литовской ССР. Кроме того, в 16 старинных литовских документах вскользь упоминалось колдовство без указания подробностей.
Все эти документы были опубликованы в 1987 году в книге «Суды над ведьмами в Литве» (2-й том «Памятников литовского права»). Сами авторы сборника считали его далеко не исчерпывающим: главные источники о преследовании ведовства – судебные книги городских и вотчинных судов – практически не сохранились.
Интересно, что последнее сожжение ведьмы на территории Великого Княжества Литовского состоялось в 1726 году, а законодательно возбуждение процессов о колдовстве в Речи Посполитой было запрещено только в 1771 году.
Из всех этих материалов наибольший интерес для жителей Витебщины представляет запись в Актовой книге Браславского земского суда от 17 июня 1615 года о суде над колдунами (чародеями) в деревне Магуны Браславского повета. Запись эту отыскал и опубликовал в 1896 году архивариус Виленского центрального архива Иван Спрогис.
Дело «браславских чародеев» представляет интерес еще и потому, что обвиненных в колдовстве судил и приговорил к сожжению не особый церковный или светский трибунал, а крестьянская община, жители деревни Магуны.
В начале XVII века по всей Европе пылали костры, в которых живьем сжигались люди, обвиненные в самых абсурдных вещах – наслании порчи и проклятий, краже молока и потравах урожая колдовским способом, поклонении дьяволу и ритуальном каннибализме, сожительству с сатаной и рождению от него детей-чудовищ и т.д. Не обошла эта волна народного безумия и Браславский повет.
Массовые сожжения ведьм и колдунов были здесь, по-видимому, обычным явлением. В материалах дела 1615 года указывалось, что за чародейство ранее были сожжены 30 человек из рода крестьянина Сумеля Дарадунденоса, а те, кто избежал этой участь в Магунах, были изгнаны в другие волости, где тоже взошли на костер.
Поводом к расправе над колдунами стал падеж скота у браславских крестьян, многие из которых обнищали и лишились всяких средств к существованию. Крестьяне верили, что виной всему – «чары», насылаемые Сумелем и его родичами, а также односельчанкой Софьей Юргелевой и ее сыном Госюлем.
«Чарами» в то время называли не колдовское действие, а живых существ, похожих на пчел или других насекомых. Большую часть года «чары» оставались невидимы для людей, и только 2 раза можно было заметить, как они ползали, а 1 раз – как роились.
«Чары» обитали в мешке, куда предварительно ставилась миска конопляного семени, служившего питанием для «чар». На новолуние колдуны посыпали их в местах, где пасся скот, или скармливали самому скоту, отчего случался мор. Делать это можно было только раз в году, иначе «чары» не оставили бы ни одной живой скотины в мире. Сами колдуны тоже страдали от «чар»: голодные, они начинали грызть тела «чародеев», кусали их, кололи, будто шильями.
«Чары» передавались из поколения в поколение в роду, занимавшемся колдовством. Магунские крестьяне считали, что владельцами «чар» было семейство Дарадунденов, откуда они перешили Софье Юргелевой и ее сыну.
15 мая 1615 года начался суд над «чародеями». Софья сначала отрицала все обвинения в свой адрес, обвиняя во всем Сумеля и его родню. Тогда крестьяне потребовали «пытки водой», связали троих обвиняемых, затащили в лодки и кинули в озеро по 2 раза.
Вместе с колдунами пострадал и крестьянин Янут Пашкеня, известный своей честностью. Его тоже бросили в озеро – исключительно для проверки правдоподобности обвинений. Все 3 колдуна не хотели тонуть, в то время как Янут пошел камнем на дно, пробыв под водой продолжительное время, так что беднягу едва спасли.
«Испытание водой» окончательно убедило магунцев в виновности Софьи, ее сына и Сумеля. Послали за палачом, прибывшим через 4 дня. «Чародеи» вынуждены были признать все обвинения и были заключены под стражу, откуда безуспешно пытались бежать.
18 мая 1615 года Софья под конвоем отвела односельчан к себе в хату и показала «чары». Крестьяне разожгли костер и требовали немедленной расправы, в противном случае обещая бросить свои дома и навсегда уйти из деревни.
Первым палач бросил в огонь Софью. Вторым на казнь отправили ее сына Госюля. Парня привязали к лестнице, при этом он громко кричал, требуя казни «главного чародея» Сумеля Дарадунденоса. Третьим сожгли Сумеля, при этом «чародей» не проронил ни слова.
Жена и дети Сумеля были выдворены из Магун. Они вынуждены были уйти к родственникам, крестьянам Виленского епископства, которые пообещали, что не будут мстить могунцам за расправу над отцом семейства.
Простые крестьяне не были единственными участниками этой жуткой трагедии. В день «народного суда» в Могуны съехалось множество почтенных людей – подстароста Браславский Андрей Коморовский, шляхтичи Константин Дусяцкий, Матысь Могильницкий, Николай Козица и другие. Во время ужасного процесса они оставались безмолвными свидетелями народного безумия, не проронившими ни слова в защиту жертв.
Как отмечал Иван Спрогис,
Факт этот является неоспоримым и горьким свидетельством того, какая глубокая и непроглядная умственная тьма царила в данное время не только в среде простого крестьянского литовского населения, но и в высшей сфере его – в дворянском сословии.
К счастью, в наше время давно не горят костры инквизиции (хотя вера в колдовство сохраняется среди наших соотечественников), однако различные расправы и самосуды по самым абсурдным поводам, увы, не так уж и редки.
Подписывайтесь на нас в: Яндекс, Дзен, Google Новости, Telegram-канал, «секретный» Telegram-чат!
