Как жили до войны на улице Красина в Витебске
уютный рассказ Владимира Соломоновича Файнберга
Несколько месяцев назад мы рассказывали об уникальном предприятии, которое когда-то работало в Витебске – махорочной фабрике. Немногие знают, что существовала она почти столетие (с 1883 до 1974 годы) и по известности уступала разве гродненской (сегодня – «Неман»).
В статье был опубликован и уникальный послевоенный снимок, найденный краеведом и фотохудожником Виктором Борисенковым. На нем – два человека стоят возле здания махорочной фабрики, а на обороте надпись:
Этингоф Лев Абрамович. Зав. мат. складом. Файнберг Соломон Ефимович, работал с 1910 г. Нач. планового отдела.
Статью на «Витебском курьере news» прочли многие. Среди них – внучка Соломона Файнберга – Алла. Она связалась с нашей редакцией и сообщила, что ее мама была самой младшей в семьей и что ее уже, к сожалению, нет в живых. А вот дядя – Владимир – ныне здравствует и специально подготовил впечатляющий рассказ о себе, своей семье и о нашем Витебске.
Воспоминания получились объемными и подробными, поэтому мы будем публиковать их частями. Сегодня предлагаем вашему вниманию рассказ Владимира Соломоновича Файнберга о довоенном Витебске.
Мой отец, Файнберг Соломон Ефимович, был 1897 года рождения. В их семье было 5 детей: три девочки и два мальчика. Старшая сестра папы Фаня Каплан работала медсестрой в больнице, вторая сестра Стера Фельдман трудилась детским врачом, затем стала зав.отделением, третья сестра Анна была врачом-невропатологом, а младший брат Борис – военврачом.
Отец сначала работал на махорочной фабрике в Витебске в плановом отделе, затем возглавил его. Моя мама, Файнберг Роза Владимировна (в девичестве Грубина), была 1900 года рождения, закончила 3 курса Витебского медицинского института. С появлением на свет детей она оставила институт и занималась малышами. Нас было четверо: Эммануил (1926 г.р.), Алик (1928 г.р), я (1932 г.р.) и сестра Вика (1936 г.р.).
Мы жили на улице Красина в большом деревянном доме, у нас было три комнаты, общая кухня, ванная комната, туалет во дворе, отопление печное. В доме жили еще две семьи – все пожилые люди. У нас была домработница, звали ее бабушка Аграфена, она была очень добрая и очень хорошо к нам, детям, относилась.
В доме был парадный подъезд с выходом на улицу. Была веранда, там каждый вечер собиралась молодежь, Мура и Алик там были постоянно. Они играли на гитаре и пели. Было весело, но шумно. А когда родилась наша Вита, мама попросила папу, он привел рабочих с фабрики и они навесили дверь на подъезд, стало тихо.
Каждое лето папа отвозил нас в деревню. Там было весело: вместе с нами находились семьи с фабрики, было много знакомых детей. Папа приезжал на выходные дни.
Двор наш был большой, в саду росли яблони и сливы черные. Стоял большой сарай с широкими воротами, который молодежь превратила в театр. Представьте: открывались ворота, раздвигался занавес и начинался концерт, молодежь пела и плясала. Зрители приходили из соседних домов. А еще перед войной рабочие с фабрики построили красивую беседку.
Наша улица Красина была выложена булыжниками. И когда проезжали телеги, грохот был слышен далеко. Мы, дети, выскакивали со двора и садились в телегу, дед нас не ругал.
На улице были только одноэтажные деревянные дома, обнесенные деревянными заборами. Зимой на углу Красина и Жореса старушки продавали семечки, мороженые яблоки, овощи и фрукты. Нас часто угощали.
Напротив стояла двухэтажная кирпичная школа №7, там учились Мура и Алик. В 1940 году и я пошел в первый класс: открылась новая школа №25.
У нас в квартире в большой комнате в центре стоял круглый стол. В зале топились две кафельные печки, они обогревали всю нашу квартиру. К нам часто приходили гости, мы пили чай из самовара вприкуску с сахаром. Стояла и бутылка водки. Частые гости у нас – тетя Стера, родная папина сестра, ее муж дядя Гриша – начальник Витебского трамвайного парка.
Перед войной к нам из Ленинграда приехали в гости мамина родная сестра Аня Кудиш и ее муж Борис, оба врачи.
Еще часто приходили близкие друзья родителей – дядя Лева и тетя Соня Кисельгофы. Дядя Лева работал на махорочной фабрике кладовщиком – начальник склада готовой продукции. К слову, папу очень уважали на фабрике. Он был правой рукой директора. Я это часто слышал в разговорах рабочих фабрики и родных.
Отец продолжал работать и дома, часто считал на счетах. Мы жили очень спокойно. Я никогда не слышал, чтобы папа и мама ругались. Отец один обеспечивал нас всем необходимым. Мы ни в чем не нуждались. Хотя и не было машины, гаража и дачи. Так жили все советские люди в тот период.
Витебская махорочная фабрика располагалась недалеко от нашего дома, так что папе было удобно ходить на работу. Перед эвакуацией я часто ходил с папой на фабрику, поближе познакомился с директором – Школьником Гавриилом Соломоновичем, главным инженером Меерзоном, главным бухгалтером Шустовым.
В воскресенье 22 июня 1941 года по радио сообщили, что началась война. В скором времени прозвучала песня «Вставай страна огромная». Все сразу изменилось. Как-то меньше стало людей, идущих по нашей улице. Все были очень озабочены. Папа, как только услышал, что напали немцы, сразу пошел на фабрику, пришел поздно, очень огорченный, грустный. Он сказал маме, что нужно готовиться к эвакуации. Я спросил, а что это означает. Папа сказал, что фабрику придется отправлять в глубокий тыл, так как предприятие поставляет махорку Красной Армии.
Продолжение воспоминаний Владимира Соломоновича Файнберга, в которых он рассказал об эвакуации фабрики и других витебских предприятий, а также о том, как махорочная фабрика работала далеко от Витебска, читайте на нашем сайте через неделю.
Как в Витебске после войны производили махорку.
Где в Витебске была очковая фабрика, что там производили и почему это производство было уникальным.
Подписывайтесь на нас в: Яндекс, Дзен, Google Новости, Telegram-канал, «секретный» Telegram-чат!
