По фактам пыток Ольги Хижинковой правозащитники требуют провести прокурорскую проверку
Мисс Беларусь — 2008 и экс-пресс-секретарь брестского «Динамо» Ольга Хижинкова была задержана 8 ноября во время акции протеста, спустя три дня ей присудили 12 суток ареста.
Днем позже ее судили по той же статье 23.34 КоАП (Нарушение порядка организации или проведения массовых мероприятий) по второму эпизоду — и добавили еще 15 суток. Вскоре над Хижинковой прошел третий суд, на котором она была наказана еще 15 сутками.
В общей сложности Ольга проведет за решеткой более месяца, при этом условия ее содержания без каких-либо оговорок можно назвать ужасными. Журналистка TUT.BY Александра Квиткевич провела с Ольгой Хижинковой в одной камере 10 дней и рассказала о том, в каких условиях оказалась из-за своей гражданской позиции известная белоруска.
— Олю и других задержанных на митинге привезли сразу в ЦИП на Окрестина поздно вечером. Точно не помню, сколько их было в камере, но однозначно больше, чем спальных мест. Они сразу же разместились кто где и легли спать. Спустя какое-то время кто-то из работников ЦИПа принес им в камеру пару бутылок воды и несколько пакетов сушек. Позже в эту же камеру привели еще одну девушку. Она принесла еще сушек, сухариков и воды.
До четверга (дня передач) Оля и другие девушки в камере были без зубной пасты, щеток, полотенец, сменного белья и прочих необходимых вещей. Девушки просили у работников ЦИПа дать им хотя бы пасту и щетки (на самом деле это могли легко организовать, возле Окрестина все время дежурят волонтеры, у которых это есть), но все просьбы были проигнорированы.
Задержанных распределили по камерам, в какой-то момент Оля осталась с несколькими женщинами, которых посадили на «сутки» за распитие спиртного, потом к ним в прямом смысле подбросили женщину без определенного места жительства, которую подобрали на вокзале.
Оля говорила, что та была очень пьяна. Ее забросили в камеру, как мешок картошки. Женщина была со спутанными волосами до такой степени, что они превратились в корку, на ней было надето огромное количество одежды. Потом выяснилось, что у этой барышни вши нескольких видов. Было видно даже, как они ползали по ее одежде, падали с нее, когда она чесалась.
В ЦИПе никто даже не попытался отвести ее в душ, предпринять какие-то меры, чтобы другие не заразились. Все 10 суток она находилась в камере с другими людьми вот в таком состоянии.
Еще в камеру привели пьющую женщину, у которой случился приступ, похожий на эпилепсию. Она упала на пол, разбила голову, было много крови. Другие женщины нажали на кнопку вызова охраны, чтобы те позвали медика. Охрана пришла и начала инструктировать Олю, что делать, как оказывать помощь. Они даже не вошли в камеру.
Чуть позже они все-таки позвали медика, чтобы та сделала укол. Еще у этой женщины два дня была, видимо, белая горячка. Ей казалось, что она едет в поезде. Она не спала ни днем, ни ночью, все время спрашивала, когда ее остановка, когда можно выйти, просила закурить. Приставала с этими вопросами к Оле через каждые десять минут по ночам, не давала спать, сигналила, нажимая на кнопку вызова охраны.
Оля говорила, что она несколько дней с самого утра надевала на голову капюшон от байки, садилась за стол, отворачивалась к стене и так сидела, чтобы как можно меньше видеть и слышать всё это безумие, происходящее в камере. Подселяли в эту камеру и еще несколько человек на пару дней по статье 23.34. Мест для сна у них не было, ночевали на лавках. На пол не ложились, потому что там были вши, несмотря на мытье водой с хлоркой.
Когда женщина с вшами отсидела, на ее место сразу же поселили меня. Матрас и подушку со вшами никто не обработал. Даже после многочисленных просьб не разрешили просто убрать из комнаты. Когда я пришла в камеру, там оставалась Оля и две женщины, задержанные за пьянку.
— В камере была забита раковина — вода не сливалась. Сантехника, естественно, никто не позвал, хотя просили. Но один из адекватных работников ЦИПа дал нам ведро. Мы с Олей раскрутили колено и сами достали оттуда «чужого» из волос, ниток и прочей дряни. В общем, раковину прочистили.
Мне пришлось ночевать в эту ночь на скамейке под своим пуховиком. На следующий день одну из женщин забрали (ту, у которой была белая горячка), на ее место привели девочку Соню — ей 21 год, тоже со статьей 23.34. Через пару часов нас четверых перевели в двухместную камеру площадью квадратов 10−12.
Она была очень холодная — из окон свистел ветер, сильно тек унитаз (слив не работал, просто постоянно текла вода). Дверей в туалете не было. Из горячего крана вода шла тоненькой струйкой, кран с холодной не работал. Мы сразу же стали просить вызвать сантехника, потому что спать под журчание унитаза было невозможно. Нам ответили, что один сантехник на больничном с коронавирусом, когда будет, никто не знает. Второй должен прийти завтра.
На ночь мы попросили перекрыть холодную воду, чтобы унитаз не мешал спать. Хоть это выполнили. Он продолжал немного течь, но вода журчала тише. Спать две ночи мы решили по двое «валетом». Соня и еще одна наша сокамерница снизу, а я и Оля сверху.
Это было очень неудобно. Потому что и я немелкая, и Оля не Дюймовочка. Боялись попадать со второго этажа во сне, поэтому с третьей ночи я ушла спать на пол — стелила простынь, сворачивала одежду под голову вместо подушки и накрывалась одеялом, которое мне Оля отдала. Сама она накрывалась своим пальто. Потом я спала под Сониным одеялом, а она просто тепло одевалась на ночь.
На все жалобы на холод в камере говорили, что нужно было сидеть дома в тепле. В ответ на аргумент, что я, к примеру, работала и попала сюда именно с работы, мне предложили сменить работу. Унитаз чинить так никто и не пришел. Сказали, что так нужно. Мы смывали с помощью мусорного ведра, а мусор выбрасывали просто в пакет.
Почти каждое утро по камерам ходила проверка. Нас выводили в коридор, ставили лицом к стене. В это время в камеру забегали какие-то люди в балаклавах с дубинками и дежурные, зачем-то стучали по кроватям, по решеткам на окнах.
«Политических» не заставляют мыть полы. Обычно этим занимаются «обязанные» (те, кто алименты на детей не платит). Но если вдруг в этот момент «обязанных» в ЦИПе нет, то могут предложить «политическим». Кроме того, вызваться на эту работу могут сами заключенные. Мыть нужно коридоры. Всё дают — швабру, ведро, перчатки.
Олю мыть полы никто не заставлял, она сама просилась. Во-первых, это хоть как-то скрашивает время — ты не просто сидишь. Во-вторых, за это могли вывести на прогулку. И Олю один раз водили. Потом нас еще всех вместе один раз выводили на 15 минут. Зато в душе мы не были ни разу. Она помыла полы в коридоре, по-моему, пару раз. Потом появились «обязанные», и ее больше не брали на работы.
Настрой у Оли не слишком боевой, но она держится. Иногда грустит, переживает за питомцев.
Она много читает, чтобы отвлечься. Мы ее там развлекали как могли. Она очень радовалась, что меня и Соню к ней подселили и, если сравнивать с первыми неделями, уже сильно не зверствовали.
Там мы праздновали ее день рождения (22 ноября. — Прим. TUT.BY). Я Оле нарисовала торт, Соня — открытку и сочинила четверостишие про «Мисс Окрестина 2020». Оля всплакнула от умиления. А через несколько дней я ей подарила сертификат на сеанс массажа (я его тоже нарисовала) к массажисту Александре Квиткевич. Она тоже была очень рада.
Несмотря на плохое обращение и условия, Оля была со всеми очень вежлива и тактична. Она очень за всех переживает, под дверью слушала все суды, которые у нас на этаже проходили.
Даже такая ситуация не сделала Олю злой и ненавидящей всех.
14 декабря стало известно что Международный комитет по расследованию пыток в Беларуси при содействии белорусских правозащитных организаций подал заявление в прокуратуру города Минска с требованием провести прокурорскую проверку по фактам пыток в отношении Ольги Хижинковой и привлечь виновных к ответственности, сообщает РОО «Правовая инициатива».
Заявление подписали РОО «Правовая инициатива», правозащитная организация Human Constanta, «Белорусский документационный центр», ПСОО «Звено», правозащитный центр «Правовая помощь населению», «Центр по продвижению прав женщин».
Юристы, ссылаясь на публикации в СМИ, указывают на хронологию преследования и пытки в отношении Ольги. Неоказание медицинской помощи, холод в камере, пропажа из передачи шампуня против вшей, а также нахождение без зубной пасты, щеток, полотенец и сменного белья 4 дня с момента задержания, лишь часть того, в каких условиях находится Ольга в ЦИП на Окрестина.
Правозащитники отмечают, что все административные взыскания наложены за участие в мирных акциях протеста против действий государственных органов, подобные действия являются преследованием на основании политических взглядов и нарушением права на мирные собрания и выражение мнения. Любое лишение свободы за мирную реализацию прав человека является произвольным, нарушающим право на свободу и личную неприкосновенность.
В рамках проверки правозащитники требуют от прокуратуры посетить Ольгу, а также:
- истребовать записи видеокамер из коридоров и камеры, где Хижинкова находилась и находится, а также внутреннего дворика;
- истребовать сведения об оказании медицинской помощи, а также данные о фактах обращения сотрудников ЦИП в центр гигиены и эпидемиологии;
- истребовать сведения о проводимых санитарно-эпидемиологических мероприятиях, в том числе о мероприятиях под руководством центра гигиены и эпидемиологии.
Подписывайтесь на нас в: Яндекс, Дзен, Google Новости, Telegram-канал, «секретный» Telegram-чат!
