Ужасы оккупации Витебска в архивных воспоминаниях
«Немцы жгли трупы евреев в Иловском овраге и замученных и расстрелянных партизан и подпольщиков. Ветер как раз дул на город. Дышать было нечем, рвало от этого воздуха»
76 лет назад, 26 июня 1944 года, был освобожден Витебск. Что происходило в городе и его окрестностях в 1941-1944 годах, помогают узнать воспоминания людей, переживших все ужасы военного времени.
В Государственном архиве Витебской области хранится ряд фондов с воспоминаниями партизан и подпольщиков, секретарей и инструкторов подпольных комитетов партии и комсомола, действовавших на территории Витебской области.
Это как документальные свидетельства юных разведчиков, сыновей полка, комбригов так и Героев Советского Союза. К примеру, воспоминания и личные документы Ефросиньи Савельевны Зеньковой – секретаря Обольской подпольной комсомольской организации «Юные мстители», Степана Степановича Манковича – первого секретаря Бегомльского подпольного райкома партии, комиссара партизанской бригады «Железняк», Зинаиды Михайловны Туснолобовой-Марченко – старшины медицинской службы и многих других.
Елена Бондарева, заведующий отделом информационно-поисковых систем и автоматизированных архивных технологий Государственного архива Витебской области, специально для читателей «Витебского курьера news» подготовила подборку интересных воспоминаний.
О печальной судьбе советских военнопленных
Василий Николаевич Орловский, уроженец Витебска, который на момент начала войны учился в железнодорожном училище, вспоминал, что немцы подошли к Витебску 9 июля.
Они перешли Двину в Мазурино, зашли с тыла. Часть наших войск оказались отрезаны и попали в плен, и я с ними. 10 июля нас собрали в колонну и под конвоем автоматчиков погнали в сторону Лётц, затем на Городок, а оттуда на Бешенковичи.
Жара стояла нестерпимая, люди падали от изнеможения, а воды не давали, по пути не было водоемов, колодцы, которые попадались, осушались моментально, а также лужи, грязь хватали в рубашки, пилотки, а потом по пути сосали через тряпки.
Жители деревень пытались выносить хлеб, картофель и воду, но разве можно накормить и напоить такую колонну, да и конвой стрелял, не разрешали подходить…
Это была жуткая картина, с людьми обращались хуже, чем со скотиной. В пути следования все поддерживали друг друга, чтобы человек не упал или не отклонился от колонны, ибо упавший или отклонившийся расстреливался. Дорога позади нас была усеяна трупами…
Василий Николаевич писал, что военнопленных сопровождала автомашина с пулеметом впереди и автоматчики по бокам. На пути к Бешенковичам начались самоубийства: люди резали вены, перерезали горло и падали замертво. Тогда было объявлено сдать ножи и бритвы, а кто не сдаст – расстрел. Возле Двины людям разрешили напиться и умыться, и некоторые пили до такого состояния, что падали мертвыми.
В Бешенковичах военнопленных загнали в амбар. Из-за тесноты люди стояли, плотно прижавшись друг к другу, и если кто-то терял сознание, то оставался стоять, зажатый другими. На ужин дали сухой пшеницы, а ночью многие умерли в страшных мучениях от заворота кишок.
О немцах, которые слушали русские пластинки, и местных жителях, перешедших на сторону оккупантов
Валентина Николаевна Кульбеева, партизанская связная, вспоминала, что немецкие солдаты, которые вошли в город в июле 1941 года, не произвели на нее никакого впечатления.
Это были здоровые парни, которые смеялись, слушали на патефонах русские пластинки. Осень 1941 г. выдалась ранней и холодной. Не имея соответствующего обмундирования, немцы надевали на себя то, что им попадало под руку, в том числе женские шубы и пальто.
Перед освобождением в городе несколько дней стояла вонь. Немцы заметали свои следы злодеяний. Они жгли трупы евреев в Иловском овраге и замученных и расстрелянных партизан и подпольщиков. Валил страшный дым. Ветер как раз дул на город. Дышать было нечем, рвало от этого воздуха, – отмечала Валентина Николаевна.
Партизанская связная была задержана и находилась в тюрьме СД. Там помимо гестаповцев служили и местные жители, перешедшие на сторону оккупантов.
Еле освещенные камеры тюрьмы были полностью забиты людьми, и мужчинами и женщинами. Сама камера была узкой, длинной и сырой, во всю длину камеры стояли нары. О допросах лучше не вспоминать, ибо предатели больше издевались, чем другой гестаповец.
О фашистских захватчиках, которые сдавались в плен
Александр Дмитриевич Снытко, партизан 1-й партизанской бригады имени К.С. Заслонова, в своих воспоминаниях приводит интересный факт сдачи фашистских захватчиков в плен:
…в марте 1944 г. три солдата из Чашникского гарнизона совершили побег в партизанскую зону. Двое были убиты при побеге, а третий Пауль Лёх пришёл в наш отряд. Будучи бойцом отряда, Пауль Лёх добросовестно выполнял все задания командования. Он посылался в такие гарнизоны, как Бешенковичи, Лепель и приносил ценные данные. При соединении с частями нашей армии мы передали этого немца в одну из частей.
О чешских и немецких патриотах в составе витебского подполья
В воспоминаниях заслуженной учительницы БССР Валентины Шелухо приводятся сведения о том, что в состав одной из подпольной групп, действовавшей в Витебске, помимо учителей и учеников входили «чешские и немецкие патриоты. Это – Вилим Креузигер, Вацлав Шмок, Фриц Шнайдер, а большую помощь группе оказывал сотрудник Витебской фельдкомендатуры Эрих.
Как потом выяснилось, Эрих был немецким коммунистом, журналистом по профессии, ненавидел фашизм… Он дважды предупреждал партизан о предстоящих карательных экспедициях против них, – вспоминала учительница.
«Витебский курьер news» благодарит за предоставленную информацию Елену Бондареву.
Потрясающая история одной семьи из Витебска. Про наш город с его памятью.
6 интересных фактов, как женщины Витебщины приближали победу.
Подписывайтесь на нас в: Яндекс, Дзен, Google Новости, Telegram-канал, «секретный» Telegram-чат!
